Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...

Федор Тютчев
27 февраля 1869

Lovers say that in France

When they thrill to romance
It means that it's so good
C'est Si Bon
So I say to you
Like the French people do
Because it's oh so good.
Every word, every sigh, every kiss, dear,
Leads to only one thought
And the thought is this, dear!
C'est Si Bon
Nothing else can replace
Just your slyest embrace
And if you only would
Be my own for the rest of my days
I will whisper this phrase
My darling, my darling...
C'est si bon!

Louis Armstrong

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!

Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.

Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.

Но к холмному приблизившись подножью,
Которым замыкался этот дол,
Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,

Я увидал, едва глаза возвел,
Что свет планеты, всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошел.

Тогда вздохнула более свободной
И долгий страх превозмогла душа,
Измученная ночью безысходной.

И словно тот, кто, тяжело дыша,
На берег выйдя из пучины пенной,
Глядит назад, где волны бьют, страша,

Так и мой дух, бегущий и смятенный,
Вспять обернулся, озирая путь,
Всех уводящий к смерти предреченной.

Dante Alighieri
La Divina Comedia,
Inferno,
Canto Primero
1307-1321

Вот и лето прошло,

Словно и не бывало.
На пригреве тепло,
Только этого мало.

Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало.
Все горело светло,
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло,
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт, как стекло,
Только этого мало.

Арсений Тарковский
1967

- Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне,
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
...И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали...
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!

Александр Кочетков
"Баллада о прокуренном вагоне"
1932

По улице моей который год

звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.

Белла Ахмадулина
1959

В Северодвинске помню я кафе

Как будто "Молодость", а может быть, и "Юность".
Оно похоже было на бездарность
И пахло тухлым пластиком внутри.

А из Елабуги привез я сувенир -
Гвоздь кованый и синий, на котором
Цветаева повесилась... В Саранске
На улицах я видел дохлых крыс.

– Эй, посмотри! – по бронзе я стучу -
Мне в Пензе показали каланчу
Пизанскую. Придавит ведь засранцев

Пухов и сер – не Серпухов – Париж!..
Ну чем еще тебя расшевелишь –
Нашествием китайцев? африканцев?

Генрих Сапгир
Сонеты на рубашках
1975

Любовь сильней разлуки, но разлука

длинней любви. Чем статнее гранит,
тем явственней отсутствие ланит
и прочего. Плюс запаха и звука.
Пусть ног тебе не вскидывать в зенит,
на то и камень (это ли не мука?)
Но то, что страсть, как Шива шестирука,
бессильна - юбку он не извинит.
Не от того, что столько утекло
воды и крови (если б голубая!),
но от тоски расстегиваться врозь
воздвиг бы я не камень, но стекло,
Мари, как воплощение гудбая
и взгляда, проникающего сквозь.

И.Б.
Сонет 14
из "Двадцать сонетов к Марии Стюарт"
1974

Вы счастливы? - Не скажете! Едва ли!

И лучше - пусть!
Вы слишком многих, мнится, целовали,
Отсюда - грусть.

Всех героинь шекспировских трагедий
Я вижу - в Вас.
Вас, юная трагическая леди,
Никто не спас!

Устала повторять любовный
Речитатив!
Чугунный обод на руке бескровной -
Красноречив.

Я вас люблю! Как грозовая туча,
Над Вами - грех -
За то, что Вы язвительны и жгучи,
И лучше всех,

За то, что мы, что наши жизни — разны
Во тьме дорог,
За Ваши вдохновенные соблазны
И темный рок,

За то, что Вам, мой демон крутолобый,
Скажу “прости!”
За то, что Вас - хоть разорвись над гробом -
Уж не спасти!

За эту дрожь, за то, что - неужели
Мне снится сон? -
За эту ироническую прелесть,
Что Вы - не он!

М.Ц.
из цикла "К подруге"
16 октября 1914

Winter night. Firewood,

caught by internal flame,
stands for a woman’s head
during a windy day.

How a strand shines gold,
threatens to make you blind!
It can’t be moved and gone,
all for a better night.

It can’t be drawn apart,
it can’t be combed away:
you might reveal a sight,
which will incinerate.

Staring inside the flame,
I heed its language glee:
“Do not touch,” and again
there’s a flare “me!”

It makes the heat indoors.
I hear through crunching bones
its choking, begging me “more!”
and furious “let me go!”

Blaze, oh, blaze before me,
torn apart, as a thief,
as a mad tailor’s grief,
fire of winter’s flee.

I recognize your locks,
your weaving and later on,
curling-irons that mock
scorching and red-hot form.

You’re the same as before.
you haven’t made a stock
out of stripped, as a whore,
naked and throbbed log.

It is your way to waste
a thing, and to equal its
destiny to a fate
of yours, to the smallest bits.

Stinging into the core,
rising up, writhing down,
dressed up in pied, adorned,
we are again alone!

This is your ardor, heat!
Don’t deny it! I
did not forget your sheets -
margins entirely charred.

The features can’t be concealed:
your essence betrays your glow,
for no one could ever yield
such an alluring flow,

no one could lose a breath,
to resurrect, to hurl.
That man of Nazareth
could have been saved by your

passion! Now, sin and sate,
choke up within yourself,
jig as a mad menade,
biting your lips in spell.

Howl, quiver, and shake
skinny shoulder, and stroke.
He, who’s up there - God’s sake-
let him inhale your smoke!


Thus wrenches, rustling, the silk,
baring up your hints.
Here flashes a cheek,
there blaze off the lips.

Thus blocks collapse at once,
thus throngs of shining sparks,
joining the heavens’ stars,
out of the ruins blast.

You are the same as you were.
Out of fate, of home
after you stays no more:
cinder and dull charcoal,

coldness, snow and dawn,
freezing and whipping pain,
and, as a scalded burn,
an unrestrained brain.

J.B., 1981
Translation, December 8-11, 2001

Пятнадцать мальчиков,

а может быть, и больше,
а может быть, и меньше, чем пятнадцать,
испуганными голосами мне говорили:
"Пойдем в кино или в музей
изобразительных искусств".
Я отвечала им примерно вот что:
"Мне некогда".

Пятнадцать мальчиков
дарили мне подснежники.
Пятнадцать мальчиков мне говорили:
"Я никогда тебя не разлюблю".
Я отвечала им примерно вот что:
"Посмотрим".

Пятнадцать мальчиков
теперь живут спокойно.
Они исполнили тяжелую повинность
подснежников, отчаянья и писем.
Их любят девушки - иные красивее, чем я,
иные некрасивей.
Пятнадцать мальчиков
преувеличенно свободно,
а подчас злорадно
приветствуют меня при встрече,
приветствуют во мне при встрече
свое освобождение,
нормальный сон и пищу...
Напрасно ты идешь, последний мальчик.
Поставлю я твои подснежники в стакан,
и коренастые их стебли обрастут
серебряными пузырьками.
Но, видишь ли, и ты меня разлюбишь,
и, победив себя, ты будешь говорить
со мной надменно,
как будто победил меня,
а я пойду по улице, по улице...

Белла Ахмадулина
1950-е

с тобой ничего не случится с тобой ничего

не может случиться, твой чуткий, как бабочка, ангел
сидит на балконном перильце, ерошит крыло,
грызет леденец и болтает босыми ногами.
он редко уходит, но часто отводит глаза,
безгласный, он знает твое настоящее имя,
я тоже. ты помнишь? я звал тебя именно так,
и ты отзывалась, но мы оставались с другими.
он мальчик, он любит, когда ты коня на скаку,
в горящую избу, в холодную воду, на гоночный велик,
ему любопытен и сладок мой глупый испуг
он любит пугать, но не любит пугливых истерик.
июльская ночь шебуршит целлофановым дном
пакета от солнышек съеденных днем абрикосов
с тобой ничего не случится с тобой ничего...

Walrus
2002
[посвящается Артему]

Отнятая у меня, ночами

Плакавшая обо мне, в нестрогом
Черном платье, с детскими плечами,
Лучший дар, не возвращенный богом,

Заклинаю прошлым, настоящим,
Крепче спи, не всхлипывай спросонок,
Не следи за мной зрачком косящим,
Ангел, олененок, соколенок.

Из камней Шумера, из пустыни
Аравийской, из какого круга
Памяти - в сиянии гордыни
Горло мне захлестываешь туго?

Я не знаю, где твоя держава,
И не знаю, как сложить заклятье,
Чтобы снова потерять мне право
На твое дыханье, руки, платье.

Арсений Тарковский
1968

1900. A quiet year, you bet.

True: none of you is alive as yet.
The '00' stands for the lack of you.
Still, things are happening, quite a few.
In China, the Boxers are smashing whites.
In Russia, A.P.Chekhov writes.
In Italy, Floria Tosca screams.
Freud, in Vienna, interprets dreams.
The Impressionists paint, Rodin still sculpts.
In Africa, Boers grab the British scalps
or vice versa (who cares, my dear?).
And McKinley is re-elected here.
There are four great empires, three good democracies.
The rest of the world sports loin - cloths and moccasins,
speaking both figuratively and literally.
Upstaging "Umberto's" in Little Italy,
in the big one Umberto the Ist's shot dead.
(Not all that's written on walls is read).
And marking the century's real turn,
Friedrich Nietzsche dies, Louis Armstrong's born
to refute the great Kraut's unholy
"God is dead" with "Hello, Dolly."

The man of the year, though, is an engineer.
John Browning is his name.
He's patented something. So let us hear
about John's claim to fame.

( John Moses Browning )

"I looked at the calendar, and I saw
that there are a hundred years to go.
That made me a little nervous
for I thought of my neighbors.
I've multiplied them one hundred times:
it came to them being all over!
So I went to my study that looks out on limes
and invented this cute revolver!"

Joseph Brodsky
The History of the Twentieth Century
(a Roadshow)
"1900"
1986

Il pleure dans mon coeur

Comme il pleut sur la ville;
Quelle est cette langueur
Qui pénètre mon coeur?

Ô bruit doux de la pluie
Par terre et sur les toits!
Pour un coeur qui s'ennuie,
Ô le chant de la pluie!

Il pleure sans raison
Dans ce coeur qui s'écoeure.
Quoi! nulle trahison?..
Ce deuil est sans raison.

C'est bien la pire peine
De ne savoir pourquoi
Sans amour et sans haine
Mon coeur a tant de peine!

Paul Verlaine
"Romances sans paroles"
1874

Когда городская выходит на стогны луна,

И медленно ей озаряется город дремучий,
И ночь нарастает, унынья и меди полна,
И грубому времени воск уступает текучий,
И плачет кукушка на каменной башне своей,
И бледная жница, входящая в мир бездыханный,
Тихонько шевелит огромные спицы теней
И желтой соломой бросает на пол безымянный.

Осип Мандельштам
1920

Вспомяните: всех голов мне дороже

Волосок один с моей головы.
И идите себе... - Вы тоже,
И Вы тоже, и Вы.
Разлюбите меня, все разлюбите!
Стерегите не меня поутру!
Чтоб могла я спокойно выйти
Постоять на ветру.

МЦ
6 мая 1915

Я не хочу Вас оскорбить письмом.

Я глуп (зачеркнуто)... Я так неловок
(зачеркнуто)... Я оскудел умом.
Не молод я (зачеркнуто)... Я молод,
но Ваш отъезд к печальному концу
судьбы приравниваю. Сердцу тесно
(зачеркнуто)... Кокетство Вам к лицу
(зачеркнуто)... Вам не к лицу кокетство.
Когда я вижу Вас, я всякий раз
смешон, подавлен, неумен, но верьте
тому, что я (зачеркнуто)... что Вас,
о, как я Вас (зачеркнуто навеки)...

Белла Ахмадулина
"Он - ей. (Ноябрь 1823 года, Одесса)"
из "Отрывок из маленькой поэмы о Пушкине"
1973

Замечаю: душа не прочна

и прервется. Но как не заметить,
что не надо, пора не пришла
торопиться, есть время помедлить.

Прежде было - страшусь и спешу:
есмь сегодня, а буду ли снова?
И на казнь посылала свечу
ради тщетного смысла ночного.

Как умна - так никто не умен,
полагала. А снег осыпался.
И остался от этих времен
горб - натруженность среднего пальца.

Прочитаю добытое им -
лишь скучая, но не сострадая,
и прошу: тот, кто молод - любим.
А тогда я была молодая.

Отбыла, отспешила. К душе
льнет прилив незатейливых истин.
Способ совести избран уже
и теперь от меня независим.

Сам придет этот миг или год:
смысл нечаянный, нега, вершинность...
Только старости недостает.
Остальное уже совершилось.

Белла Ахмадулина
"Медлительность"
1972

Statistics and Locator for the Authors

Today:
221 poems of
125 authors

Most popular:
Brodsky [Бродский] (14 poems)
Walrus [Валрес] (9 poems)
Tsvetaeva [Цветаева] (9 poems)
Akhmadulina [Ахмадулина] (5 poems)

Locator:
Akhmadulina [Ахмадулина]

Замечаю: душа не прочна
Зима на юге. Далеко зашло
По улице моей который год
Пятнадцать мальчиков
Я не хочу Вас оскорбить письмом

Akhmatova [Ахматова]

Да, я любила их, те сборища ночные
Тихо льется тихий Дон

Aleinik [Алейник]

Я живу в эмиграции

Annenskii [Анненский]

Тупые звуки вспышек газа

Apollinaire [Аполлинер]

Проходит она

Arbenina [Арбенина]

Внезапно твой запах
Россия. Тридцать седьмой
Я

Armstrong [Армстронг]

Lovers say that in France

B-2 [Би-2]

Я не вернусь

Bagritskii [Багрицкий]

От морей ревучих

Balmont [Бальмонт]

Я мечтою ловил уходящие тени

Baratynskii [Баратынский]

Взгляни на звезды: много звезд
Пора покинуть, милый друг

Barto [Барто]

Я была в стране Суоми
Я дверь открыл своим ключом

Beckett [Бекетт]

It's on a plane that Harry tells me about his dog

Blake [Блэйк]

A flower was offered to me
It is right it should be so

Blok [Блок]

Поздний вечер

Bolkiseva [Болкисева]

Мы не просто друзья - нас подвесили вместе

Bowie [Боуи]

Baby, I dream between the blade and the tongue
The tactful cactus by your window

Brodsky [Бродский]

1900. A quiet year, you bet
1904. Things which were in store
As though the mercury's under its tongue, it won't
Winter night. Firewood
Вот я вновь посетил
Есть города, в которые нет возврата
Любовь сильней разлуки, но разлука
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку
Ночь встает на колени перед лесной стеною
Понимаю, что можно любить сильней
Смерть - не скелет кошмарный
Так долго вместе прожили, что вновь
Уезжай, уезжай, уезжай
Я был только тем, чего

Byron [Байрон]

She walks in Beauty, like the night

Chaif [Чайф]

Что-то мне как-то не так

Chichibabin [Чичибабин]

В январе на улицах вода
Живу на даче. Жизнь чудна
Между печалью и ничем
Меня одолевает острое

Cocteau [Кокто]

Rendez-vous derrière l'arbre à songe

Cocteau Twins [Кокто Твинз]

Brush by gracefully

Cohen [Коэн]

All summer long she touched me

Coleridge [Кольридж]

The body

Dante [Данте]

Земную жизнь пройдя до половины

Depeche Mode [Депеш Мод]

Your own personal jesus

Dickinson [Дикинсон]

Our share of night to bear

Dido [Дайдо]

I haven't ever really found a place that I call home

Dire Straits [Дайр Стрейтс]

It's a mystery to me
These mist-covered mountains

Eltang [Элтанг]

в молчаньи, будто в заточеньи
...Крохоборка, выплюни обол
серебро унести ли с собою? трать его, трать
то мается: вернуться ли, вернуть

Erenburg [Эренбург]

Как скучно в "одиночке", вечер длинный

Esteban [Эстебан]

Et peut-être que tout était écrit dans le livre

Evtushenko [Евтушенко]

Со мною вот что происходит

Farmer [Фармер]

Nager dans les eaux troubles

Fet [Фет]

Напрасно

Frenkel [Френкель]

В буднях великих строек

Gandlevskii [Гандлевский]

Лунный налет – посмотри вокруг
Опасен майский укус гюрзы

Garbage [Гарбидж]

avalanche is sullen and too thin
Watching the days slip by so fast

Gleizarov [Глейзаров]

Солнышко светит ясное

Grebenshchikov [Гребенщиков]

Если хочешь, ты меня полюби
Здравствуй, я так давно не был рядом с тобой
Много лет назад
Не успели все разлить, а полжизни за кормою
С арбалетом в метро, с самурайским мечом меж зубами
У меня были проблемы

Guillevic [Гильвик]

Иногда мы с тобой заходили

Gusev [Гусев]

Любовь, по Михаилу Бахтину

Hart [Харт]

You have come here

Hunt [Хант]

Jenny kissed me when we met

Isakovskii [Исаковский]

Где ж вы, где ж вы, очи каpие
С берёз, неслышен, невесом, слетает желтый лист

Ivanov [Иванов]

В тринадцатом году, ещё не понимая
Холодеет осеннее солнце и листвой пожелтевшей играет

Jozsef [Йожеф]

Indiában, hol éjjel a vadak
Légy fegyelmezett!

Jullich [Джуллич]

Many poets, tired of buttons and zippers

Kaputikian [Капутикян]

Мой сынок ещё едва лепечет

Karafiáth [Карафиат]

The gossip spread around like wildfire

Kassak [Кассак]

Esõ esik

Kazanova [Каzанова]

А у Лилички рвется коса до пояса
женщины жарки. мужчины жалки
нет, я не причастна к тебе. но я деепричастна
она выросла из детского голоса

Kenzheev [Кенжеев]

Есть в природе час, а вернее, миг
Нет, не безумная ткачиха

Kessler [Кесслер]

This is what you are

Khodasevich [Ходасевич]

Была жара. Леса горели. Нудно

Kibirov [Кибиров]

Днесь я не Данта и Омира
Что ты жадно глядишь на крестьянку

Kipling [Киплинг]

Father and Mother, and Me

Kochetkov [Кочетков]

Как больно, милая, как странно

Kolomenskii [Коломенский]

Да. Потом мы перебрались в город. Здесь

Kublanovskii [Кублановский]

Мы спасались в тонущей Атлантиде

Kushner [Кушнер]

Жизнь чужую прожив до конца

Leonidov [Леонидов]

Был обычный серый питерский вечер

Lermontov [Лермонтов]

Белеет парус одинокой

Lovelace [Лавлэйс]

Stone walls do not a prison make

Mandelshtam [Мандельштам]

Бессонница. Гомер. Тугие паруса
Когда городская выходит на стогны луна
Нeтъ, не луна, а свeтлый циферблатъ

Mars [Марс]

Salías del templo un día, Llorona

Marshak [Маршак]

Есть

Mashina vremeni [Машина времени]

Давайте делать паузы в словах

Maskaliunaite [Маскалюнайте]

Judas' kiss in the garden

Mayakovsky [Маяковский]

Один Париж

Me [Я]

ça me revient encore
Esõ esik [Перевод]
Et peut-être que tout était écrit dans le livre [Перевод]
Fa leszek, ha fának vagy virága [Перевод]
head
I am but a pagan
L'ardeur du soleil
Mikor van valóban vége [Перевод]
My tiny Tinker Bell
today
Winter night. Firewood [Translation from J.B.]
квартира, здравствуй, моя квартира
Нáро дúпа
ну все тут есть - и зелень лета, и луч заката
Сегодня проходим названья частей. Вчера [Перевод]
Ты приезжаешь иногда
Файербол бы

Mickey 3D [Мики 3Д]

Approche-toi petit, écoute-moi gamin

Min Min [Мин Мин]

Je dis que je vagabonderai

Mitiaev [Митяев]

А вчера приглашали попеть

Morrison [Моррисон]

Shake dreams from your hair

Nabokov [Набоков]

Next question
The room a dying poet took
Отвяжись, я тебя умоляю
Пустяк — названье мачты, план — и следом

Neskazhu [Нескажу]

Пачка сигарет

Okudzhava [Окуджава]

А мы с тобой, брат, из пехоты
Всю ночь кричали петухи
Здесь птицы не поют, деревья не растут

Pasternak [Пастернак]

Гул затих. Я вышел на подмостки
Коробка с красным померанцем
Мне снилась осень в полусвете стекол

Petofi [Петофи]

Fa leszek, ha fának vagy virága

Pink Floyd [Пинк Флойд]

Run, run, run, run, run, run, run, run

Pope [Поуп]

Oh come! oh teach me nature to subdue

Pound [Паунд]

See, they return; ah, see the tentative

Ptaha [Птаха]

В замерзающем доме я собираю себя в комок

Pushkin [Пушкин]

Любви, надежды, тихой славы
Роняет лес багряный свой убор
Что в имени тебе моем

Reed [Рид]

To-day we have naming of parts. Yesterday
Сегодня проходим названья частей. Вчера

Rice [Райс]

And so it is

Rimbaud [Рембо]

Elle était fort déshabillée

Rubin [Рубин]

Алиса умеет вязать. Алиса рисует в альбомах

Rushdie [Рушди]

At the frontier of your skin no dogs patrol

Ryazanov [Рязанов]

Господи, ни охнуть, ни вздохнуть

Samoilov [Самойлов]

Мы не меняемся совсем

Sapgir [Сапгир]

В Северодвинске помню я кафе
Приснились мне превратности такие

Shakespeare [Шекспир]

No more, but e'en a woman, and commanded
Then hate me when thou wilt; if ever, now
Tired with all these, for restful death I cry

Shatybelko [Шатыбелко]

взгляд закатывается под ноги словно монетка

Shinkarev [Шинкарев]

К станции электрички, шатаясь, Федор подходит

Sho [Шо]

Мохнатым шмелем

Shonagon [Сенагон]

То, что заставляет сердце сильнее биться

Shvarts [Шварц]

Мы с кошкой дремлем день и ночь
То, что Гуттен-станок

Sosnora [Соснора]

Рисование ню, если она как гипноз

Stevenson [Стивенсон]

I have a little shadow that goes in and out with me

Sting [Стинг]

A thousand years, a thousand more

Surkov [Сурков]

Бьется в тесной печурке огонь

Tanzer [Танцер]

Mikor van valóban vége

Tarkovskii [Тарковский]

Вот и лето прошло
Все меньше тех вещей, среди которых
И это снилось мне, и это снится мне
Отнятая у меня, ночами

Tiutchev [Тютчев]

Люблю глаза твои, мой друг
Нам не дано предугадать

Toth [Тот]

Essentially, it's undiscovered

Tsoi [Цой]

У меня есть дом, только нет ключей

Tsvetaeva [Цветаева]

А может, лучшая победа
Вот опять окно
Вспомяните: всех голов мне дороже
Вы счастливы? Не скажете - едва ли
Горечь! Горечь! Вечный привкус
Гришка-Вор тебя не ополячил
Рас-стояние: версты, мили
Свободно шея поднята
Сини подмосковные холмы

Tushnova [Тушнова]

Не отрекаются, любя

U2 [Ю2]

Is there a time for keeping your distance

UmaTurman [УмаТурман]

Словно стрела глухо стукнула, клювом ребра раздвинула

Undervud [Ундервуд]

Следи за ее левой рукой

Verlaine [Верлен]

Il pleure dans mon coeur

Voloshin [Волошин]

Пар вился струйкой

Vorontsova-Jurieva [Воронцова-Юрьева]

Когда озвереем от счастья и захочется дрязг и свар

Voznesenskii [Вознесенский]

Не возвращайтесь к былым возлюбленным

Vysotskii [Высоцкий]

Наверно, я погиб. Глаза закрою - вижу

Walrus[Валрес]

возьму барабан и чужую флейту
линяет ночь в застиранный дождем
ну что же ты
пожалей меня, что ли - иногда это бабам нужно
с тобой ничего не случится с тобой ничего
слушай, короче, уже не до шуток. разве
там, под снегом, кемарит моя затяжная тайна
ты не существуешь, но это не
я забыл язык

Yeats [Йейтс]

All things uncomely and broken, all things worn out and old

Yurov [Юров]

Что-то слепое

Zabolotskii [Заболоцкий]

Сидит извозчик, как на троне

Zemfira [Земфира]

Ее звали мечтой
Мне приснилось небо Лондона
Щербатая луна