они думают, что есть правила: делай то-то и то-то, и вовеки не будешь лыс

будут любящие мужья, верные жёны, чисто выскобленные полы
– как ты сегодня себя чувствуешь, дорогая?, – узел галстука ослабляя, руку на талию положа:
– спасибо, а как у тебя на работе?
не загонялся, не попускался, не вымолвил, не слажал

они не знают, что подлинное совершенство выглядит как изъян
их никогда не бросают любимые, не предают друзья
господи, пошли нам хорошего президента, хорошую работу, хорошую жизнь
«не беспокойся, родная, я отгоню свою и твою машину в соседние гаражи»
вы думаете, я иронизирую? я серьёзен, как никогда
все мои слова как бобровые хатки, где главное – покрывающая их вода
не умеющий читать между строк не нанесёт вреда
всю свою жизнь я шёл по дорогам, вызубренным как байки, которые рассказывает тамада

теперь, когда только звёздное небо над головой, темнота под ногами, честное слово, не знаю,
что правильнее, вернее, важнее, нужнее
год от года становлюсь честнее, безразличнее и нежнее
с глупой улыбкой, проёбывая всё на свете, оставаясь дурак дураком
мои кости становятся мягче, меня заметает сыплющимся песком

Антон Очиров
2004

Маленький мальчик, углом резцы, крахмальные рукава.

Водит девочек под уздцы, раз приобняв едва.
Сколько звезд ни катай в горсти – рожа твоя крива.
Мальчик серии не-расти-после-меня-трава.

Маленький мальчик, танталовы муки, хочется и нельзя.
Пешка, которая тянет руки к блюду с башкой ферзя.
Приставучий мотив, орнамент внутренних алтарей.
Снится будто нарочно нанят, манит из-за дверей.

Маленький мальчик, каленый шип, битые тормоза.
Взрыв химический, с ног не сшиб, но повредил глаза.
Крепко легкие пообжег, но не задел лица.
Терпкий пепел, дрянной божок, мышечная гнильца.

Мальчик – медленное теченье, пальцы узкие, бровь дугой.
Мир, что крошится как печенье, осыпается под ногой.
Южный, в венах вино и Терек, гонор, говор как белый стих.
Важный; только вот без истерик, забывали и не таких.

Маленький мальчик, бухло и прозак, знай, закусывай удила.
Вот бы всыпать хороших розог за такие его дела.
Что ему до моих угрозок, до кровавых моих стишат,
Принцы, если ты отморозок, успокаивать не спешат.

Маленький мальчик, могли бы спеться, эх, такая пошла бы жисть.
Было пресно, прислали специй, вот поди теперь отдышись.
Для тебя все давно не ново, а для прочих неуловим
Тот щелчок: не хотел дурного, а пришелся под сход лавин.

Маленький мальчик, жестокий квиддич, сдохнем раньше, чем отдохнем.
Бедный Гарри, теперь ты видишь, что такое играть с огнем.
Как уходит в смолу и сало тугоплавкий и злой металл.
Нет, я этого не писала.
Нет, ты этого не читал.

Вера Полозкова
25-29 апреля 2007 года.

Пусть бегут неуклюже

Пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой!
И неясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой!

Я играю на гармошке
У прохожих на виду .
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году!

Прилетит вдруг волшебник
В голубом вертолете
И бесплатно покажет кино,
С днем рожденья поздравит
И, наверно, оставит
Мне в подарок пятьсот эскимо!

Я играю на гармошке
У прохожих на виду...
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году!

А. Тимофеевский
1966

кажется, это уже было: многоэтажные здания зажимают животы руками,

складываются вдвое, катаются по земле
твоя видеокамера больше ничего не заснимет 7 миллионов лет
это выросшее человечество выглядит как пружина
стоит у гортани комком
я знаю, что вы не поверите, но я хочу вам сказать, что жить и умирать - легко
но жить - трудно, а умирать противно
я зарываюсь в берег, забываю о главном, говорю себе: дыши хорошо и ровно
всё хорошо сегодня, завтра будет всё хорошо подавно
у меня нет фотоаппарата, сестры папы мамы брата

мимо меня протекают реки, заросшие тростником, я гадаю по тростнику
земля и небо, научите своему языку, а то у меня на языке репейник, провода, стекловата
вчера по телевизору был концерт,
и мне вчера показалось, что певцы выглядели виновато
как будто что-то такое знали,
но я думаю, что они ничего не знали, иначе бы просто так не пели.
а потом были новости с талибами, арабами, президентом
и рассказом о том кто кого умертвил
а потом была вспышка, и когда через четыре дня наш дом откопали,
сказали: тебе ещё повезло, дебил

но я всё равно думаю, что нужны "герои, идеи, большие слова"
я думаю, что мама бы мной гордилась, если бы осталась жива

Антон Очиров
2005

мне сказала тебя так приятно держать во рту

и была совершенно прекрасна в минуту ту
остальное не в счёт
как часами ночами расписание поездов изучали
смотрели рядили удастся вместе хоть ночь провести ли
и как ласково строго смотрела за мной следила
хотя в общем твое-то какое дело
я никогда не хотел уйти
всё же в этом пожалуй было что-то такое
ведь держала меня во рту как бы за щекою
сохранить до зимы на будущее думала как хомяк
заодно обогреть приласкать задушить меня
во рту перекатывала языком
пыталась сглотнуть как мешающий в горле ком
а когда я вкус потерял как растаявший леденец
превратился в ледышку в стеклышко в крашеную слюну
то вот тут и конец
you knew

Андрей Моль
2007

Фатима говорит, видела

в тот день на рынке Садрийя
Багдадского Вора -
он по обыкновению, пришел
украсть немного мушмуллы.
Потом Фатиме вовсе не до него:
все суетятся, собирают всякое,
что осталось после того взрыва.
И муж Фатимы всё ищет свои ноги,
находит чьи-то чужие...

А на поминках по мужу Фатимы
сосед, понимающий на иностранном языке,
говрит, что один христианский летчик -
впрочем, на большой скорости и еще большей высоте, -
увидал, будто бы, Багдадского Вора,
волочащего культяпки по совершенно посторонней пустыне,
совершенно не в Багдаде,
совершенно не...

Лётчик видит какие-то реки, забытые богом,
и между ними пустыня, всё.
Кажется, Тигр и Евфрат, что-то такое.
Впрочем, он не уверен,
все-таки 1300 км/ч - это не шутки.

- Ну неужели в Багдаде теперь
совсем нечего украсть? -
смутно думает Фатима.

S.M.
[Перевод, весна 2007-весна 2008]

льды гренландии быстро тают,

уровень океана поднимают!
уменьшай свои личные carbon emissions,
не испускай газов лишних!

если хотите снега горы -
выключайте электроприборы!
электроприбор в режиме stand by -
скажи зиме прощай!

хотите баловаться снежком -
ходите, друзья, пешком!
автомобиль испускает газы -
глобальное потепление приближает, зараза!

хочешь слышать москвы куранты -
не пользуй аэрозольные дезодоранты!
дезодорант порушит озоновый слой,
сожжет сердце родины вместе с тобой!

Ода на кампанию Diminishing Personal Carbon Emissions (UN Climate Watch Program), сочиненная в программе "скайп", в полемическом диалоге с издателем Еремеевым, апреля пятнадцатого дня, года от сотворения мира 7515.

Never know how much I love you,

Never know how much I care.
When you put your arms around me,
I get a fever that's so hard to bear!
You give me fever,
When you kiss me,
Fever when you hold me tight,
Fever
In the morning,
Fever all through the night!

Sun lights up the daytime,
Moon lights up the night,
My eyes light up when you call my name,
'Cause I know you're gonna treat me right!
You give me fever,
When you kiss me,
Fever when you hold me tight,
Fever
In the morning,
Fever all through the night!

Everybody's got the fever,
That is something you should know.
Fever isn't such a new thing,
Fever started long ago...

Romeo loved Juliet -
Juliet, she felt the same.
When he put his arms around her,
He said: "Julie baby, you're my flame!"
He gave her fever...

Captain Smith and Pocahontas
Had a very mad affair.
When her daddy tried to kill him,
She said: "Daddy, oh, don't you dare -
He gives me fever
With his kisses,
Fever when he holds me tight!
Fever, I'm his Missis,
Daddy, won't you treat him right!"

Fever, when you kiss them,
Fever, if you live and learn.
Fever,
'Til you sizzle -
What a lovely way to burn!

Eddie Cooley and Otis Blackwell
"Fever"
1956

Он обернулся, простой такой

И белозубый, незнакомый,
Пригладил волосы рукой,
Пока еще не сведен оскомой
Добрый-добрый рот его,
Нежной-нежной щетиной рыжей
Касался, пусть бы был никто,
Прощай, прощай, родной, бесстыжий.

Жизнь била, била, да,
Жизнь крыла спалила...
Гагарин, я Вас любила, о, ла-лалай.
Гагарин, я Вас любила, о!

Не знал он после, как долго я
Плыла осколком его медали,
И в спину била его струя,
И жал он молча свои педали.
Больно-больно потом упал,
Расшибся и из-под обломков
Извлек себя и начертал
По фюзеляжу златой иголкой:

Жизнь била, била, да,
Жизнь крыла спалила...

Гагарин, я Вас любила, о, ла-лалай.
Гагарин, я Вас любила, о!

Как будто правда, что Млечный Путь
Господь спустил ему на лампасы -
Его погоны горят, как ртуть,
Он так прекрасен, что нас колбасит.
Белым светом наполнен он,
Добрый, славный, себе смеется,
Душа его, как полигон -
Ему светло, и ей поется...

Жизнь била, била, да,
Жизнь крыла спалила...

Гагарин, я Вас любила, о, ла-лалай.
Гагарин, я Вас любила, о!

Ундервуд
"Гагарин, я Вас любила"
2001

над сумраком парит октябрь уже не первый,

мы рядом в тишине, о мой печальный друг, осенний лес облит луной, как свежей спермой, а сердце бередит анальный мягкий звук, как веет тишина дыханьем испражнений, как менструален сон склонившихся рябин, как сексуален вид увянувших растений, что обступили вкруг эрекцию осин, не надо, милый друг, искать вселенский клитор в разбуженной глуши набухших кровью губ, сиреневый аборт пустой, но гулкий ритор, а сумрачный минет, как сон изгоя, груб, я знаю, все равно дохнет суровый климакс, эрозии ветра, фригидности снега, внематочных дворов, сырой тяжелый климат всех либидозных зорь рассеется тогда, но крайней плоти плен нас поглощает вместе, мы генитальны, да, сырой тампакс горит, мы тонем впопыхах в презервативном тесте, мошонки бытия, яичники обид, как хочется любить, мастурбативный вечер размазал по жнивью волнующую слизь, два эвкалипта ждут спермообильной встречи, их ветви в темноте совсем переплелись, влагалища равнин распахнуты в пространство и смегма бытия связует судьбы вновь, и светится звезда слепого лесбиянства и правит тишиной анальная любовь.

Владимир Сорокин
стихотворение из рассказа
"Дорожное происшествие"
1984

Ти тръгваш със дъжда‚

пуст е с теб дома,
аз не плача.

Ти болка и тъга
в мене остани, в моя живот.
Към пропаст сякаш вървя
и нежна смърт от любов зова ...

Сбогом моя любов
чуй викам след теб.
Сбогом моя любов
аз не плача.

Вече нямам сълзи‚
пада само дъжда‚
сбогом моя любов‚
аз не плача ...

Сбогом моя любов единствена.
В моя живот
към пропаст сякаш вървя
и нежна смърт от любов зова ...

Сбогом моя любов‚
чуй ме викам след теб‚
сбогом моя любов
аз не плача.

Вече нямам сълзи‚
пада само дъжда‚
сбогом моя любов‚
аз не плача ...

Кръстьо Станишев
1982

вот если бы вас звали не так как вас зовут то как бы вас звали

я заебалась придумывать себе псевдоним поэтому книжки не будет пока меня не будут звать хотя бы линор горалик
есть в таком сочетании букв лили роро нгак тихая радость и звонкий вызов
по паспорту я шарпей а в душе метис хомяка и лайки
меня подменили еще в утробе матери
я мальчик с абрикосовыми глазами
в детстве я плакала по-кыргызски

Walres
"ви хайст ду"
2006

They sentenced me to twenty years of boredom

For trying to change the system from within.
I'm coming now, I'm coming to reward them -
First we take Manhattan, then we take Berlin.

I'm guided by a signal in the heavens,
I'm guided by this birthmark on my skin,
I'm guided by the beauty of our weapons -
First we take Manhattan, then we take Berlin.

I'd really like to live beside you, baby;
I love your body and your spirit and your clothes,
But you see that line there moving through the station?
I told you, I told you, told you, I was one of those.

Ah, you loved me as a loser, but now you're worried that I just might win!
You know the way to stop me, but you don't have the discipline.
How many nights I prayed for this, to let my work begin -
First we take Manhattan, then we take Berlin.

I don't like your fashion business, mister,
And I don't like these drugs that keep you thin,
I don't like what happened to my sister -
First we take Manhattan, then we take Berlin.

I'd really like to live beside you, baby ...

And I thank you for those items that you sent me,
The monkey and the plywood violin.
I practiced every night, now I'm ready -
First we take Manhattan, then we take Berlin.

I am guided...

Ah, remember me, I used to live for music,
Remember me, I brought your groceries in,
Well it's Father's Day and everybody's wounded -
First we take Manhattan, then we take Berlin.

Leonard Cohen
"First we take Manhattan"
1988

Утром сорок второго она сбежала.

Он разбил копытом зеркало, орал на ее мать,
бывшую монахиню, теперь – жесткую и неприятную актрису.
Потом бегал по улицам и звал ее,
адским ревом перекрывая свистки товарных поездов
с торчащими из вентиляционных окон умоляющими руками.
Такая маленькая, беленькая; длинная юбка.
В записке, положенной на радиоприемник, она говорила:
"Папочка! Я знаю, ты делаешь то, что должен.
Но я, кажется, схожу с ума."
Он бегал по каким-то кабинетам,
где его, конечно, знали,
вытягивались в струнку до дрожи,
цепенели.
Кто-то куда-то звонил, рассылал школьную фотографию.
В два часа ночи он вернулся к себе и напился,
перевернул пару котлов,
расколошматил вилами радиоприемник
и заснул страшным сном.
Беленькая, с голубыми глазами.
Длинная юбка, аллергия на бензойную смолу.

Внимание, внимание,
говорит Германия.
Сегодня под мостом поймали девочку с хвостом.

Линор Горалик
2003

[censored]

[censored censored]
[censored censored censored]
[censored] you...

Szevasztok! Szevasztok!

Várjá', várjá', várjá', várjá'...
Yo, mit kíván a magyar nemzet?
Magyar nemzeti hip-hop rappet!
Mit kíván a magyar nemzet?
Hungaro-pannon-népi-nemzeti magyar rappet! -pet, -pet...
Szevasztok!
Várjá',várjá',várjá', várjá'

Belga
from
"Magyar Nemzeti Hip-Hop"
2002